June 1, 2022
Алёна, сестра
June 1, 2022
Антон родился с тяжелым дефектом: во время родов пуповина обмотала лицо, ему сделали срочную операцию. Он вырос в многодетной деревенской семье, отец умер в 2004 году, мать одна растила четверых детей. Заветной мечтой Антона была пластическая операция на лице, чтобы нос у него стал как у всех. Заработать на нее в деревне было нереально, говорят все его знакомые, поэтому после службы в армии он и согласился на контракт.
Последняя запись на странице Антона Федосеева в сети «ВКонтакте» — фотография диплома Бегуницкого агротехнологического техникума, где он учился на тракториста. Летом 2020 года учеба закончилась, и 20-летнему деревенскому парню пришла повестка из военкомата.
— Последний раз мы с ним переписывались в октябре 2020 года, когда он уже был на службе в Мурманске. «Здравствуйте, вы меня не забыли? Я вот в армии служу с июля месяца, — вспоминает воспитатель Волосовского центра соцобслуживания населения Наталья Сабодаш. — Антон тогда упомянул, что подумывает о контракте. Может быть, не видел перспектив дома: надо ведь где-то, как-то и на что-то жить, а в деревне работу найти — уже подвиг. С армией проще: деньги пообещаешь хорошие, расскажешь про стабильность — и ребенок твой. Больше он на контакт не выходил, а я сама не писала — армия есть армия».
Наталья больше 20 лет работает воспитателем в «центре реабилитации», где Антон провел два года своей жизни. Первый раз он попал в туда в начальной школе, второй раз — в восьмом классе.
— Дети попадают разные, по разным причинам и на разные сроки. Как обычно сами родители пишут, «трудная жизненная ситуация». За это время им дают шанс: если выпивают — подлечиться, если не работают — устроиться на работу, если дома беспорядок — сделать ремонт, — объясняет Наталья. — Отца у Антона не было, мать выпивала. Обычно в таких семьях и дети такие же: они запускают учебу, конфликтуют с другими. Но здесь полярная ситуация. Антон был очень ответственным, прекрасно учился и участвовал во всяких КВНах и прочем. Когда он попал к нам вместе с Мишей, братишкой своим, он прямо по-отцовски заботился о нем, хотя сам был таким же ребенком. Когда дети от нас уходят, мы поддерживаем контакты, но со временем жизнь своя у них закручивается, нас они забывают. Но Антон на протяжении всего времени после выпуска продолжал общаться со мной: писал, звонил. Помню случай — праздник в парке — звонит: «Наталья Александровна, а вы туда пойдете? А давайте встретимся? Я соскучился!»
Другая сотрудница Волосовского центра Инна Тимофеева тоже вспоминает Антона как очень ответственного и аккуратного ребенка.
— Я работала там ночным воспитателем, поэтому своих детей часто брала на работу. Антон с ними очень хорошо общался, и дети, и взрослые, несмотря на особенности во внешности, тянулись к Антону. Широкая у мальчика была душа, — рассказывает Инна. — Я не так давно встречала Антона на улице, он куда-то спешил, немного поболтали. Я видела этого маленького, тоненького, хрупкого человека, которого непонятно зачем отправили на эту спецоперацию. Видимо, контрактником, иначе он бы не пошел, он всегда был за мир и за дружбу. Когда я рассказала своим о гибели этого мальчика — дети мои чуть не в обмороки попадали.
Инна говорит, что Антон никогда не прибегал к насилию. Наоборот, любые стычки всегда старался остановить, пытался поговорить, успокоить. «Я думаю это все неправильно. Все равно по каким-то понятиям должны отправлять туда людей, ну не деревенских мальчишек же», — замечает она.
Волосовский центр находится в Ленобласти, в 80 километрах от Петербурга и в 45 минутах езды от деревни Большой Сабск — места, где Антон появился на свет. Деревня — полторы тысячи человек, частный сектор, несколько пятиэтажек, и озеро — бывший карьер по выработке песка для небольшого завода по производству асфальта, от которого сейчас, по словам местных, «осталась только какая-то непонятная площадка». Одну из пятиэтажек у рощи, которую дети называли «вавилонской башней», использовали для размещения заключенных, говорят местные жители.
Сестра Антона Алена Федулова, как и воспитатели центра, считает, что в Украине ее брат оказался из-за желания хоть как-то обустроить свою жизнь.
— После окончания колледжа он проходил практику, которую еще пойди найди в наших краях с тракторными правами. На местных фермах и так толком не платят, да еще и задерживают деньги. Конечно, он пытался найти хоть какую-то стабильность, вот и подписал контракт, хотя мы все его отговаривали, — рассказывает Алена. — Когда Антону предложили ехать в Украину, он, как я поняла, еще мог отказаться. Но он всегда говорил: «Я же не трус», вот и согласился.
В семье Федосеевых четыре ребенка. Старшей Алене — 38 лет, она соцработник. Вместе с мужем и 16-летней дочкой сейчас живет в Волосово. Разносит продукты, помогает пожилым людям прибраться, сходить в магазин, записаться в больницу. Платят немного, но муж тоже не сидит без дела, так что денег, уверяет Алена, хватает. Ее младшие братья сейчас тоже живут в Волосово. Миша, который вместе с Антоном временно жил в центре реабилитации, самый младший, и он пока что находится под ее опекой — в этом году ему исполнится 18.
— У нас, несмотря на все проблемы, всегда была дружная семья. Не было такого, что кто-то винил маму в чем-то. В деревне с работой всегда было тяжело. Раньше мама собирала счетчики на заводе, дворы мела, работала в школьной столовой — делала все, чтобы нас поднять. А потом стала выпивать, начались проблемы со здоровьем. Да еще и опека постоянно докапывалась до плохого ремонта, — вспоминает Алена. — Я в то время уже снимала квартиру, жила в соседнем доме. Потом перебралась в Волосово, братья за мной. Мама так и осталась жить в Большом Сабске.
Последний раз Алена разговаривала с братом 10 мая. Антон позвонил похвастаться хорошей зарплатой, из-за которой теперь может помогать маме деньгами. «Сказал, что сейчас их куда-то перебрасывают, что он временно будет без связи. Но потом у него будет большой отпуск, и он обязательно приедет.
Алена говорит, что Антон в скором времени хотел сделать пластическую операцию. «Он своего внешнего вида стеснялся, хотел заработать на операцию, а у нас разве такие деньги водятся?»
Служил Антон Федосеев механиком-водителем в 200-й отдельной мотострелковой Печенгской ордена Кутузова бригаде (ОМСБр) Береговых войск Северного флота (в/ч 08275), дислоцируется она всего в нескольких километрах от границы Норвегии и Финляндии. Два года назад военнослужащие этой бригады жаловались на невыносимые условия службы. «Шойгу и товарищ Путин, зато ваши дети за границей. У вас всё ******* (хорошо). Вот так вот. Аж по двери течёт. Всё у вас ******* (хорошо). Аж краска до бетона отлетает. Вот так вот. Так живут офицеры и прапорщики российской армии, 200 мотострелковой бригады. В/ч 08275. Комбриг сюда даже не заходит, ему ***** (всё равно), как живут его подчинённые. Главное — съездить в Сирию, бабок заработать. Вот это у него главное», — рассказал на камеру прапорщик 200-й отдельной мотострелковой Печенгской бригады Михаил Баленко, после чего был уволен. Жаловались контрактники и на коррупцию: хочешь служить — плати, нужна премия — откати половину, рассказывали они корреспонденту Север.Реалии. По их словам, им платили большие деньги, от 60 тысяч рублей, на «гражданке» такие деньги им нигде не заработать.
В начале марта издание Odessa Journal рассказало о том, как украинские войска атаковали 200-ю бригаду вскоре после пересечения ею границы под Харьковом. Украинский журналист Юрий Буцов насчитал на месте событий более 30 единиц уничтоженной и захваченной техники — бронемашин и грузовиков КАМАЗ. Украинцы использовали противотанковые управляемые ракеты «Джавелин», которые атакуют сверху вниз, поражая наименее защищенную часть танка. 200-я отдельная мотострелковая бригада в своем нынешнем виде существует с 1997 года, но ее история началась еще до Второй мировой войны. В 2014 году подразделения бригады участвовали в войне в Донбассе, о чем тогда сообщал Barents Observer.
«Батальонно-тактическая группа 200-й отдельной мотострелковой бригады, которая принимала участие в «специальной военной операции» на территории Украины, понесла значительные потери в живой силе. Из 648 военнослужащих, которые были отправлены, погибли 645. Остались только трое, и то двое из них ранены», — сообщил в конце марта советник главы Офиса президента Украины Владимира Зеленского Алексей Арестович. Минобороны РФ эти данные никак не комментирует.
Родным Антона Федосеева сообщили, что погиб он 19 мая: попал под артобстрел в Харьковской области. Домой его привезли в цинковом гробу с окошком, ненадолго показали родственникам и похоронили 25 мая.
— Это все так ужасно, — говорит Наталья Сабодаш. — Моему внуку сейчас 21 год, как и Антону было, он еще учится и служить идти не хочет. Да и отпускать его туда теперь никто не хочет. Если раньше я говорила: ну что там, год отслужить, иди. Теперь я противник армии. Антон ведь не первый мальчик наш из центра, которого похоронили этой весной. В апреле другого привезли в закрытом гробу — даже года не отслужил. Срочник, многодетная семья, тоже, наверное, за деньгами поехал. Разные ведь слухи ходят, почему таких молодых мальчишек туда тащат: где-то деньгами заманят, где-то могут и за них что-то подписать.
По словам Алены Федуловой, сейчас власти помогают их семье с оформлением документов на выплаты за гибель брата. «Упростили, так сказать, процесс. А то, что в гробах возвращаются… Я не знаю, нужна ли нам была эта спецоперация, я не разбиралась в этом, даже не читаю новости. Меньше знаешь — крепче спишь».
Текст опубликован в «Север.Реалии». Размещен с согласия редакции
Чтобы не пропустить новые истории,
подпишитесь на наш телеграм
Если вы хотите поддержать проект, вы можете перечислить
пожертвование на один из наших крипто-кошельков
«Они сейчас там» – независимый журналистский проект.
Почта для связи – theyarethere@protonmail.com
Наши социальные сети:
Все материалы открыты для свободного распространения (по лицензии Creative Commons).
Пожалуйста, указывайте источник.