Даниил Воробьев

Мать

‍

В городе Сокол год от года все меньше людей. Его окружает красивый северный лес, который тут перерабатывают на ДСП и целлюлозу. От Вологды сюда меньше часа езды. Среди небольших домов и еще не одевшихся листвой деревьев высятся длинные серые многоэтажки. В квартире на четвертом этаже одной из них под иконой Богородицы стоят фотографии пленного срочника Даниила Воробьева. В новенькой форме и берете он позирует с автоматом на фоне российского флага. После армии Даниил собирался учиться на нейрохирурга.

‍

За столом четыре женщины — Анна Смирнова, юрист из Вологды, Настя, младшая сестра Даниила, Женя, его невеста, и Любовь Воробьева — мать солдата. У нее большие, чуть косящие светлые глаза, горбатый нос и черные, убранные в пучок волосы, золотые серьги и браслет. Любовь похожа на цыганку и умеет гадать, но не делает этого в Великий пост. Она выросла в детском доме и с тех пор мечтала иметь много детей, чтобы не быть одной.

‍

12 февраля сын написал ей в последний раз. Сообщил, что едет на двухнедельные учения.

‍

27 февраля на ватсап Любови пришло сообщение. Неизвестный представился украинским офицером и сообщил, что ее сын в плену. Скинул фотографию укутанного в плед солдата в серой одежде, прислонившегося к забору с сеткой-рабицей. Лицо грубо завязано тряпками, виден лишь маленький детский рот. Но мать сразу узнала сына. Вечером им дали поговорить по видеосвязи. С тех пор Любовь без устали обращалась в государственные учреждения, гуманитарные организации и газеты с просьбой о возвращении Даниила Воробьева на родину.

‍

— Смотри, какой маленький, — она показывает Жене фото в телефоне. — Девочки недавно нашли, скинули мне Данечку. В детстве такой пышечка был. Кто бы подумал, что с этим мальчиком такое случится…

‍

На фото светловолосый ребенок в футболке стоит с другими детьми возле молодого священника с большим крестом на груди.

‍

— Он мне сказал: не вздумай приезжать на проводы. В военкомат его отправила, а дальше друзья провожали.

— В час ночи проводили, а наутро у меня экзамен, — подхватывает Женя. — Я упросила, чтобы поставили автоматом четверку. Первые три месяца тяжело было. Затем пришло смирение — всего год. Сегодня осталось сто дней службы. Дома календарь висит с зачеркнутыми днями. 265 дней прошло.

‍

Фотографии на телефоне быстро кончаются: Даниил сниматься не любил. Любовь открывает старый картонный альбом — со школьными друзьями и классными руководительницами, о которых пленный солдат говорил с незнакомцем. Сестра Настя, еще школьница, рассказывает, что учителя плакали, узнав о Дане.

‍

— Сигареты уходили. Первую неделю я их словно теряла, — тихо говорит Любовь. — Так и сидела с телефоном в руках. Вдруг чего. Тишина эта убивает. Ночью каждый час очухиваешься: нету ли сообщений, не проспала ли. Утром выгуляешь собаку — и опять ждешь.

— Мне тяжело в одиночестве, — вторит ей Женя. — Спать вообще не сплю.

— Ночью люди не беспокоят. Господи, можно хоть помолиться, поговорить с ним, — быстро шепчет мать не то о сыне, не то о Боге. — Не знаю я уже, чего ждать.

— Возвращения, — отвечает Женя. — Иначе никак.

‍

Одна из немногих фотографий сына и матери вместе — на сцене.

‍

— На районном конкурсе вместе с Настей Гран-при взяли, нам подарили сковородку. Он поет здорово. На гитаре я играю, — рассказывает Любовь. — Но мне давно не до гитары. Все думаю: если начну музыку слушать, петь, это будет предательство, потому что ему тяжело.

‍

Старая открытка в альбоме. Крупным детским почерком выведено: «Поздравляю тебя мама с 8 Марта!!! От твоего младшего сына Данила!» На соседнем листе — фотография ребенка.

‍

— Ма-аленький… — гладит ее Любовь. Поворачивается к Жене:
— Смотри, какие у вас будут дети. Пухлые.

‍

‍

Невеста

‍

— Учись готовить мясо, — Любовь вручает Жене сковородку. — Ребенок любит мясо. Он его идеально запекал.

‍

‍

Женя непослушно встряхивает челкой. Серьги в виде маленьких крестиков на цепочках колеблются. Но сковородку берет. Она учится в Вологде, в родной город приезжает в конце недели и больше времени проводит у будущей свекрови, чем дома. Сблизились они уже после того, как Даниил ушел в армию.

‍

— Мы с ним встретились на спортплощадке, — вспоминает Женя. — Играли вместе в волейбол — и зашел разговор, что подарить подруге. Я предложила стикеры. Он выкрикнул: «Мне тоже подари!» Начали общаться, потом позвал гулять… Веселый пацан!

— А матери представлялся строгим, дисциплинированным, — отзывается Любовь.

— Перед армией у него часто настроения не было, — вздыхает Женя. — Может, из-за меня. Я же хотела внимания, потому что он уйдет на год. Он хотел погулять с друзьями, а я — «Останься…» Мы даже думали, как детей назвать. Даня хочет девочку. Софию. А я хочу мальчика. Имя даже не подобрали.

‍

‍

Юрист

‍

— Из всех городов пишут, звонят, советы дают. Но впечатление, что мы чего-то недоделали, — сокрушается Любовь. — Еще что-то надо нам. Вот что они из Красного Креста не звонят?

— Там сказали, что попробуют помочь, но гарантий не дают, — объясняет юрист Анна Смирнова.

— Я нашла Москалькову в инстаграме, — добавляет Женя. — Написала ей, а она даже не прочитала.

— Официальные лица в инстаграм сейчас не заходят, — говорит Анна. — Нужно официальное письмо.

‍

Сообщение от подруги, что срочник из ее родного Сокола попал в плен, застигло Анну в московском метро. Она тут же бросилась звонить своему сыну. Он тоже ушел в армию в 2021 году и служил в ВДВ. Абонент был вне зоны доступа. Анна стояла посреди метро и бессильно плакала. Только через двадцать долгих минут сын перезвонил и успокоил мать. Она связалась с Любовью и бесплатно предложила свои услуги, предупредив, что никогда военными делами не занималась.

‍

— Я не могла пройти мимо, — рассказывает Анна. — Хочу увидеть, как мать обнимет сына. Теперь Минобороны хотя бы признало, что там были срочники, оставшихся в живых вывели, признали, что есть и пленные. Это наша небольшая победа и гарантия, что других мальчишек-срочников туда не пошлют.

‍

В инстаграм Анне приходит очередное сообщение. Показывает — там оскорбления «хохлацкой подстилке». Она к ним даже уже привыкла.

‍

‍

Женщины слушают марш

‍

Женя, Анна и Настя, тесно прижавшись друг к другу, смотрят с телефона, как Даниил принимает присягу. Любовь стоит рядом, выпрямившись, как солдат. Видео и фото семьям новобранцев продавали. У матери денег не было, заплатила Женя.
Гремит бравурный марш Преображенского полка. Гудят трубы, звенят литавры. Юноши в новенькой форме шагают по плацу.

— Реально у нас армия сильная, — говорит Любовь. — Вообще красота. Гордость берет за Россию. Вообще здорово. Ох! И пацан у меня российский. Классно! Просто здорово. Да…

— Служу России! — выкрикивает Даниил.

— Маленький… — мать отворачивается к окну, вытирая слезы. — Он так долго репетировал. Охрип.

‍

Женя смотрит, прижав мобильник ко рту. Командир отдает честь, встряхивая орденами, солдаты маршируют.

‍

— Тридцать тысяч… — шепчет Любовь. — Я бы нашла и тридцать тысяч. И больше, чтобы его комиссовали. Мы ведь не думали, что будет такое. У него 1 июля все, дембель. Надеюсь, до дембеля вернется домой. Хватит, навоевался. Натерпелся. Он боится… Эх, я бы стакан водки выпила, да не берет меня водка. Не берет.

— Вы стали защитниками нашего Отечества! — восклицает командир в парадной форме. — Запомните этот день! Вы стали воинами. Пройдет много лет, и этот день вы будете вспоминать…
— Да уж, будем… — эхом отзывается мать.

— Я уверен, что вы достойно выполните свой воинский долг, и если завтра война, то мы вместе с вами встанем на защиту нашей Российской Федерации.

‍

Звучат аплодисменты.

‍

— Он на первом видео, как только его взяли, говорил: «Мама, всех разбомбили, никого нету в живых…»

Звуки марша стихают. Видео кончается.

— Надо его в Россию вытянуть, — тихо произносит Любовь. — Он не будет слышать ни сирен, ни взрывов. Он успокоится. Он очень сильный характером. Я удивляюсь, как он держится. Он молодец, он вытерпит.

— Вытащим, — веско говорит Женя. И повторяет, как заклятие:

— Вытащим. Делали, делаем и будем делать. И добьемся. Мне недавно приснилось, что он дома. Поэтому он вернется.
— Я его тоже обнимала во сне, — отзывается Любовь. — И Настеньке он приснился. Все будет так. Маленький мой. Все будет, сынуля, хорошо.

‍

26 марта, через день после этого разговора, Даниил позвонил родным и сообщил, что его обменяли. Но мать до сих пор не может встретиться с сыном.

‍

‍

Автор: Владимир Севриновский.

Текст опубликован в издании «Такие дела». Публикуется с разрешения автора

‍

‍